Вот и само её письмо:
Дорогие марнеульцы из городка! Это я, Мязина Раиса Никаноровна, вдова Мязина Николая Паловича 12.12.1931 г.р., служившего в г.Марнеули и погибшего при исполнении воинского долга в результате столконовения двух самолётов МИГ-17П 24 августа 1964 года. О нем и Чернышове написано выше. Через год после гибели Николая я переехала в Россию, в г.Оренбург, что на Южном Урале. Дочь у меня учительница, как и я, зять – военный лётчик, внучка – юрист, внук – экономист. Оба с красными дипломами. Правнуки – лицеисты.
Радовался бы мой Коля! Мне скоро будет 86 лет. Всё бы хорошо, но ноги не ходят, в сердце – аритмия, в голове – плохие сосуды после инсульта. Дочь Света забрала меня к себе. Все 53 года я отмечала день памяти Коли. Он 24 августа. В этот день я ходила в церковь, делала всё, что положено, приходя, поминала или одна, или со своими. Потом листала альбом, вспоминала Колю, его друзей и все события, связанные с ним. Потом читала все его письма и открытки. Читала письмо, написанное им за 5 дней до гибели…
В этом году не получилось: 23 августа умерла моя родная сестра Аня. Она прилетала тогда на похороны Коли. Дочь Света сходила в церковь, а я переживала и за сестру, и за Колю. Пришёл внук Коля, принёс ноутбук и стал мне показывать этот сайт: Грузию, Марнеули, аэродром, наш военный городок. Я так была рада тому, что многих увидела, даже женщин на фото, которых уже нет…Вспомнила коллег по школе в Марнеули, аэродром. Вот Рая Коротич, Нина Бурмистрова, Эмма Лубягина – мир их праху! Нет Кати Долголаптевой на фото, нет Федосовой, моей землячки, Энго – гречанки, муж её немец, забыла фамилию, дорогой моей Аллы Кондрашенко, с которой дружим 60 лет. Мы  переписываемся, звоним друг другу. Более преданной подруги я не знаю, у меня с ней духовное родство. Живёт в Донецке, там где Овчинников, Лубягин. Муж Кондрашенко лежит с инсультом.
Мой Коля считал, что враг семьи – скука и старался жизнь нашу разнообразить: поедем в театр Руставелли, зоопарк, на ледовое шоу Жука, на гору Мцатминда (перевод с грузинского «Святая гора»), где похоронены грузинские цари, мать Сталина, Грибоедов и другие
известные личности. Иногда брали плед, книги и шли в виноградник загорать. Подходил сторож с кистями винограда для нас, удивлялся, что мы не срезали ни одной кисти с лозы. Садился поговорить. Светлел лицом, узнав, что Коля лётчик.
Такое же удивление я видела на лицах грузин в ресторане, на фуникулёре. Они пели и «Арго» и «Тбилисо». Видя, что мы восторгались пением, один из них подошёл к нам и сказал: «Просим Вас к нашему столу». Коля поблагодарил и сказал: «Нам нужно на электричку в Марнеули». – «так Вы летчик?!» Быстро вернулся к столу и принёс нам бутылку «Хванчкары». Мы поблагодарили и пошли к выходу. Они стоя провожали нас, приложив руку к сердцу.
А сколько раз местные учителя нашей школы приглашали нас на дни рожденья, копировали фасон нашего платья, причёски! Налицо было уважение к нам. Мне писали, что теперь в Тбилиси можно встретить американских солдат, которые чувствуют себя как дома. Их угощают, им поют, как нам когда-то.
Получаю письмо. Могилки военных разрушены, нет тумб, оградок. Я послала фото оградки, фото Коли, просила постараться найти место и обозначить, написала: «Могила наверху горки, рядом справа -могила полковника Чугунова с большим деревом, слева, чуть ниже, - могила врача из городка Захарова, выше – Романовых, он был поваром в городке, а на фронте – у генерала К.Рокосовского, который приезжал в городок, беседовал с женщинами: « Какие будут просьбы, жалобы? Чем помочь?» Ни одной просьбы не поступило, никто не жаловался, хотя за водой надо было идти через дорогу, к туалету через 2 дома, к мусорке – к клубу, мыться в солдатской бане, варить на керогазе. Благо, мужья питались в военной столовой. Я купала дочку в железной ванночке, постепенно согревая одну кастрюлю за другой. Городок был чистый, тихий, всё что надо – под рукой, жили дружно. Трудности быта переживали легко, потому что были молоды!
Душа болит о том, что могила Коли потеряна. Друзья поставили большой камень с фото, обустроили могилку, но оградки нет. Утешаю себя надеждой, что вдруг, каким-то чудом кто-то из друзей Коли окажется в тех местах и по моим записям найдет то место, где он захоронен (вокруг должны быть цветы из венка, листочки от Лавра, дубовые, они покрашены, а главное – большое дерево у могилы Чугунова справа).
Мои любимые друзья: Долголаптева (Коля её умер 2 года назад в Самаре), Алла Кондрашенко (они в Донецке, мы дружим уже 60 лет), Аня Славина, Люда Родионова, А.Швайко (её муж погиб после Коли). Марлена Карамановна. Когда мы со Светой прилетели, спустя 3 года на могилу к Коле, она сказала, что купила себе и мне путёвки в Цихидзири, близ Батуми в дом отдыха. Я была очень тронута, стала отдавать деньги – она очень обидилась! Море было рядом. Одно но – приехало много с детьми без путёвок. Комиссия детей вылавливала, они до её прихода прыгали в окна – наши тоже. Пришли и к нам. Объяснялась с ними Марлена на грузинском языке. Они смотрели на неё, потом на меня. Уходя, сказали: «Хорошего Вам отдыха». Я её спросила, что она им сказала? Она: «Эта женщина с далекого Урала, приехала с дочкой на могилу мужа – лётчика (далее рассказ обо мне). Русские считаются гостеприимными и грузины тоже. Неужели мы потеряем эту марку?» Потом Пришел один из комиссии и принес 2 маленькие раскладушки. Марлена меня любила. Когда мы уезжали она подарила мне серьги, перстень и цепочку – всё из камня гагата и сказала: «Гагат добываютлишь в Грузии. Он даёт здоровье. Я дожила до 86 лет. А ранее она дарила мне грузинский рог в оправе. Я через несколько лет одна снова прилетала, посетила её с мужем Тенгизом в Тбилиси (после их пенсии) – они хорошо меня встретили. Прощаясь, она говорила: «Мечтаю увидеть Россию, русскую деревню». Я ей: «Буду очень рада тебе. Покажу свой город, съездим в деревню, побродим по Уральским горам, где вся таблица Менделеева». Расстались, увы, навсегда…Через полгода она умерла.
Я пишу об этом народе Грузии с благодарной памятью. А сейчас нас не любят, как прежде, недавно выслали наших журналистов, забыли про войну, про то, как наши и грузины – альпинисты сражались с фашистами на перевале, не подпуская их к тайным тропам, к дорогам. Немцам нужна была нефть для войны. Очень многие альпинисты погибли и от пули, и от холода, и от голода, но Кавказ отстояли. А кто помнит сейчас Егорова и Кантария?
Сколько я ещё бы могла написать, ведь здесь родилась моя дочь. Она будет помнить всё, что я ей рассказала. Я надеюсь, что придут другие времена. Пусть друзья и однополчане, женщины, прочтя то, что я написала, вспомнят Колю и те времена, бодро доживут
до старости на своих ногах и в своём уме.
Мязина Раиса Никаноровна, Россия, г.Оренбург, 24 сентября 2017 года